Насмерть - Страница 38

Заходящийся в свисте паровоз, наконец, остановился, несколько раз напоследок пыхнув клубами белоснежного пара. Михаил и Руслан легко выпрыгнули из вагона и зашагали по осыпающейся у них под ногами песчаной насыпи в сторону паровоза и замершей перед ним цепочки вооруженных всадников. Подхватив со своего места автомат и «подвесную», Володя бросился вдогонку.

Увидев неспешным шагом направляющуюся к ним вооруженную троицу, только что о чем-то на повышенных тонах общавшиеся с машинистом всадники слегка попритихли. Вид спокойных и крепких мужиков, уверенно и привычно держащих в руках явно не простое оружие их первоначальный пыл похоже охладил.

— Так, и что здесь, собственно говоря, происходит?

Громко произнеся это, Михаил коротко хмыкнул, словно вспомнил что-то забавное. В ответ раздался многоголосый гвалт кочевников.

— Что, по-русски никто не говорит?

Хорошо поставленный командный голос Тюкалова легко перекрыл тарахтение всадников, и те окончательно затихли, пытаясь сообразить, чего вообще можно ожидать от этого странно ведущего себя и совершенно их не боящегося большого и явно сильного человека.

— Значит, никто… — словно в задумчивости повторил Михаил. — Ладно, зайдем с другой стороны. Дружище, ты с ними вроде общался, перевести сможешь?

Машинист, воспринявший их появление с явным облегчением, слегка смешался.

— Да, так… Понимаю немного, но нормально говорить не могу.

— Ладно, тогда мы сами. Рус, спроси у этих басмачей, кто они такие и какого хера им от нас нужно?

Руслан поудобнее перехватил «Винторез», пристроив его толстый цилиндрический ствол на локтевом сгибе левой руки, и бойко затараторил на казахском. На этот раз ответил один, тот самый, в сапогах из волчьих шкур. Точно вожак. Подойдя поближе, Володя разглядел, что и на шапке его сквозь грязь видны какие-то вышитые узоры, и вооружен он не «трехлинейкой», как остальные, а охотничьим карабином «Тигр», правда без оптики и с очень сильно поцарапанным прикладом и цевьем. И на вид ему не меньше шестидесяти, даже странно, что он русского не знает. Хотя в таких суровых к людям краях стареют раньше, и мужик в сорок лет уже вполне может выглядеть на все шестьдесят. А женщины — так и вовсе после тридцати смотрятся натуральными старухами.

— Он говорит, что за проезд по территории его рода мы должны заплатить им бакшиш. Говорит, они все великие воины, потомки самого Темуджина, и если мы откажемся, то очень сильно об этом пожалеем.

— Да ты что? — в голосе Тюкалова явно слышится какое-то нехорошее веселье. — И что они хотят?

Руслан снова бросает короткую фразу на казахском. В ответ вожак степняков разражается целой речью.

— Короче, — морщится снайпер, — всю ту пургу, что он мел, переводить не буду. Там чисто понты корявые, и ничего больше. По делу — они хотят все наше оружие, все боеприпасы и сто монет золотом. Тогда, мол, сохранят жизнь и пропустят. Твой автомат, кстати, ему понравился.

— Ну, еще бы, автоматик у меня знатный, — глумливо хмыкает Михаил и пристально смотрит в глаза вожаку. — А харя твоя узкоглазая не треснет? Совсем, что ли, в атаке охренел?! К вагону!!!

Позади послышалось негромкое звяканье железа и глухие удары, будто что-то тяжелое падало на землю. Хотя, почему «будто»? Правда, не что-то, а кто-то, и не падало, а довольно ловко выпрыгивало, в смысле — выпрыгивали. Володя осторожно скосил глаза назад. Ох, елки зеленые! Выглядели выстроившиеся по насыпи в редкую цепь наемники колоритно. Один Курсант чего стоил. Голый по пояс, играющий накачанной мышцой, да еще и пулеметными лентами крест-накрест опоясанный. А в руках — пулемет ПК с коробкой на сотню патронов. Поперек лба — багровый шрам, а рожу скорчил такую, словно собирается сейчас начать младенцев на завтрак жрать. Сырыми, а возможно, даже и живьем. Остальные — не лучше. Ну просто банда кровожадных упырей на прогулке. «Великим воинам и потомкам Темуджина» увиденное явно понравилось. Судя по вытянувшим лицам и панике в глазах, они сейчас рады оказаться где угодно, лишь бы как можно дальше отсюда. Володя даже тихонько хихикнул, поймав себя на мысли, что они наверняка бы побледнели, если б могли.

— Значит, бакшиша тебе захотелось? — ехидно и зло спрашивает Тюкалов у пытающегося из последних сил сохранить лицо, изображая невозмутимость, кочевника с «Тигром». — Ну, пошли в вагон, я там тебе отсыплю… Не унесешь… С лошади слезай.

— Мен тусинбеймин, — жалобно лепечет в ответ тот.

— Слезай, говорю, — почти ласково повторяет Михаил. — Как родного прошу.

Тот покорно начинает сползать из седла.

— Ну, пойдем, братское сердце, поговорим, — наемник приобнимает буквально вжимающегося в землю степняка за плечи и ведет к вагону. — Парни, остальных на мушке держите, чтоб фокусничать не начали.

Но фокусничать «потомкам Темуджина» явно не хочется — ну, никак десяток глядящих точно в лицо автоматических стволов этому не способствуют. А Михаил тем временем уже подсаживает вожака на ступеньки маленькой лестницы вагона и даже придерживает его под локоть, а уж потом сам забирается следом. Ну, ни дать ни взять — молодой мужик о пожилом и немощном родственнике заботится. Володя, решив, что внутри будет интереснее, чем снаружи, тоже карабкается в вагон.

— Значит, по-русски не понимаешь? — голос у зажавшего в угол кочевника и нависшего над ним, точно скала, Тюкалова слаще меда.

Тот с испуганным лицом отрицательно мотает головой.

— А если вот так? — Михаил внезапно отвешивает ему могучего «леща», от которого у бедолаги слетает с головы его расшитый войлочный колпак.